Моя
мать Моя мать была рождена и воспитана в Хайдарабаде. Это была сильная и
красивая женщина, внешне похожая на Вахиду Рехман. Отец тоже был
необычайно красив. Я не считаю себя красавцем, но они были очень
красивой парой. Они встретились случайно, при странных обстоятельствах.
Моя мать, раненая в автомобильной катастрофе, нуждалась в переливании
крови. В это время мой отец оказался в больнице и дал ей свою кровь.
Где-то во время этого процесса они полюбили друг друга. И хотя мой отец
был почти на одиннадцать лет старшее моей матери, ее семья согласилась
на брак, потому что папа практически спас ей жизнь. В воспитании моей
сестры Шехназ и меня мои родители никогда не делали никакого различия,
хотя я думаю, что моя сестра была им ближе, потому что она старше меня
на шесть лет. Я был рожден в то время, когда у нашей семьи начались
финансовые затруднения. Но я не помню особых материальных проблем. Мой
отец был главным инженером, мать работала в социальной службе. Она
училась в Оксфорде и была среди первых немногих мусульманских женщин,
которые смогли достичь больших успехов. Она работала исполнительным
судьей в течение самого длительного срока и имела дело с
несовершеннолетними преступниками.
Я не был упрямым ребенком, но
если я чего-то хотел очень сильно, то добивался этого. Я писал короткие
истории и стихи, а отец заставлял меня декламировать их. Я помню,
однажды как-то пришла женщина, которая пользовалась ужасной
ярко-розовой помадой, и я составил поэму в похвалу этой самой помаде. Я
думаю, что она была довольна. Мои родители позволяли мне заниматься
собственными делами, единственное, чего они хотели, это чтобы я хорошо
учился, что, собственно, я и делал. Не было никаких ограничений. Я мог
спать или гулять в любое время. Если я подрался с каким-то ребенком,
мой отец следил, чтобы я имел дело с отцом ребенка самостоятельно. Я
понимал, что родители не были начальством, они были друзьями. Я
копировал Мумтаз, я копировал разных людей. Я делаю это даже сегодня, и
представляете – мне за это хорошо платят.
Будучи активным
человеком, мама часто брала инициативу в свои руки. Когда мой отец
заболел раком, в течение восьми месяцев мы потеряли все, что имели.
Один укол стоил 5000 рупий, а нужно было сделать приблизительно 23
укола в течение десяти дней. Это было очень дорого, а наш бизнес шел
крайне плохо. В то время моя мать работала день и ночь и как-то
умудрялась находить деньги. Мама действительно заботилась о моем отце.
После его смерти в 81-м году она восстановила его бизнес и управляла им
сама, причем весьма умело. Это от нее я унаследовал любовь к работе и
трудоголизм. Она никогда не отказывала мне ни в чем. Когда я поступил в
институт и сказал, что хочу автомобиль, то на следующий же день машина
ждала меня на улице. Она никогда не заставляла меня делать что-нибудь
или заниматься семейным бизнесом. Когда я сказал ей, что хочу сниматься
в кино, она не пыталась остановить меня. Во время учебы мне тяжело
давался хинди, я всегда получал 0 из 10. И мама говорила: «Если
получишь десятку, я возьму тебя в кино». И я очень старался, и получил
10. Помню, первым фильмом, на который она меня повела, был «Joshilaa»
Дева Ананда. Ее любимыми актерами были Бисваджит и Джой Мухерджи.
Я
думаю, что унаследовал чувство юмора и уважительно отношение к женщинам
от отца. Помню, как я разбил чей-то почтовый ящик. И эта южно-индийская
леди пришла жаловаться моему отцу: "Ваш сын беспокоит мою дочь ". Он
посмотрел на нее и сказал: "Если она столь же симпатична, как и Вы, и
если бы я был столь же молод, как мой сын, я, вероятно, делал бы то же
самое". Она начала смеяться - он сказал это так мягко и приятно. Папа
был очень почтителен с женщинами, потому что у него были старшая сестра
и мать, с которыми он духовно был очень близок. Он учил меня, что нужно
быть нежным с женщинами. Когда мой отец умер, я не плакал. Но я
чувствовал себя обманутым, несмотря на то, что он подготовил меня к
своей смерти. А смерть моей матери заставила меня понять, что ничто не
вечно. Я очень много плакал тогда.
Смерть матери на моих руках –
самый болезненный момент в моей жизни. Она уже выздоровела и вдруг
внезапно умерла. Точно так же, как папа. У нее было заражение крови.
Это было очень больно. Первый раз я молился Богу, когда она умирала. Я
никогда не молился, такое уж у нас было семейство: мусульманское
семейство, которое никогда не заставляло нас молиться. Эта была моя
первая настоящая молитва, но мама все равно умерла.
Я впитал мои
основные ценности и научился многим вещам именно от нее. Например,
никогда не уменьшай расходы - увеличивай доходы. Вот поэтому я так
расточителен. Никогда не приобретай или не желай чего-то, что несет
плохие чувства. На языке урду это называется manhoosiyat. Подобно тому,
как если ты просишь у друга денег взаймы, а он говорит: «Зайди завтра»
- забудь и больше не спрашивай. Вот почему я все еще не коснулся денег
моей матери, потому что знаю, что она не хотела бы этого. Я только взял
телевизор, который она подарила мне, когда я уезжал в Бомбей. Моя
собственность, мой бизнес, мои автомобили - все-все еще в Дели. Я не
взял ничего, потому что если она лично не дала мне эти вещи, значит,
они мне не нужны. И она будет счастлива, если я не возьму их и вместо
этого заработаю все сам.
Ни она, ни отец никогда меня не били.
Они были очень добрыми и нежными людьми. Моя мать вела себя как
настоящий друг, когда я сказал ей, что хотел бы жениться на Гори. Мама
даже не спросила меня, мусульманка она или китаянка. Моя мать учила
меня как действовать, как вести себя с ней. Но что наиболее важно - она
дала мне мою философию жизни. Она научила меня, что ничто не является
постоянным, включая тебя самого. Так, наслаждайтесь тем, что вы имеете
в этот момент, поскольку все это может быть отобрано в следующий. Все
преходяще. Именно поэтому я такой беззаботный. Весь смысл в том, что
если она могла быть отнята у меня - тогда все остальное может быть
отнято тоже. Если я могу жить без нее, тогда я смогу жить и без славы,
денег или чего-нибудь еще. Люди говорят, что единственное средство от
жизни - смерть. Может быть, в тот момент, когда ваши волнения отпускают
вас, вы умираете. Я доставлял матери много волнений, умолял – «не
уходи»...
Я верю, что она оберегает меня, помогает мне, иначе у
меня не было бы всего того, что я имею. Она - мой представитель у Бога,
потому что нет ничего в этом мире, чего я хотел бы и не добился. Я не
прошу о чем-нибудь непосредственно для себя, потому что она не одобрила
бы этого. Но всякий раз, когда я молюсь за кого-то кто беден, нездоров
или грустен, я только говорю об этом моей маме, и я уверен, что она
сделает что-нибудь, потому как в большинстве случаев что-то хорошее
случается именно после моей просьбы. Всякий раз, когда я очень
счастлив, я плачу, так как я не могу разделить мое счастье с ней.
Моя
сестра Шехназ - очень наивная и милая. Она также очень избалована. Я
очень люблю ее. Я вырос в ее тени, поскольку она была старшим ребенком
в доме. Я прислушивался к ней. После ухода родителей она теперь очень
грустная. На нее чрезвычайно подействовала смерть нашего отца. Я был
младше, наверное поэтому скорее оправился от потрясения. К тому
времени, когда она только начала свыкаться со смертью отца, умерла и
мама. Ей было очень тяжело. Она - моя единственная связь с родителями.
В Шехназ я вижу моего отца и мать и продолжаю говорить ей: "Ты точно
такая же, как мама". И я по-прежнему прислушиваюсь к ее советам.
Мое
единственное сожаление - то, что мама никогда не видела мои актерские
работы. Она не была со мной, когда я выиграл мою первую награду. Но
она, должно быть, видела это. Я очень тоскую без нее. Всякий раз, когда
я грущу, я иду на террасу и плачу. И я знаю, что она наблюдает за мной
откуда-то с небес, поскольку я не был бы тем, кто я есть, без ее
благословения.
Родители Гори были против нашего брака. Ее мать
угрожала совершить самоубийство, а отец вызвал меня и сказал, что
свадьбе никогда не бывать. В течение шести лет мы тайно продолжали наши
отношения. Когда-то я даже пришел на вечеринку по случаю ее дня
рождения инкогнито. Я использовал имя Абхиману. Ее родители отметили,
что я напоминаю дальнего родственника господина Дилипа Кумара. Но
стоило им позже узнать об обмане, как все полетело в тартарары.
У
них типичное пенджабское семейство. Мне сказали, что один из ее дядьев
- очень агрессивный и постоянно носит меч, скрытый в нижнем белье. Но
когда я узнал его, то тот оказался тихим, как ягненок. Постепенно мне
удалось понравиться всем ее родственникам, я даже водил ее кузин на
дискотеки. Со временем все они полюбили меня, и все ее дяди и тети
утверждали, что родители постепенно тоже оттают.
Но ничего не
получалось. Гори запирали дома, она продолжала говорить мне: "Шах Рукх,
ты не знаешь моих родителей", а я продолжал ей говорить, что все будет
в порядке. Говорил, что через 10 лет мы только будем смеяться,
вспоминая эти трудности. И это - то, что мы делаем сегодня. Иногда
ночами мы сидим и думаем обо всем, что случилось, и смеемся до слез.
В
какой-то момент я повел себя очень собственнически по отношению к Гори.
Мы ругались из-за того, что она одевала купальник или даже выходила на
улицу с распущенными волосами. Она выглядела очень красиво с
распущенными волосами, но я не хотел, чтобы другие парни ее видели
такой. Это говорила моя неуверенность, потому что мы вынуждены были
скрывать наши отношения. Мы не встречались часто, но я просто сходил с
ума от ревности.
В конечном счете ей это надоело. Она нуждалась
в перерыве. Так в 1989 году она поехала в Бомбей с подругой и ничего
мне об этом не сказала. Узнав об этом, я чуть с ума не сошел. За один
день до этого мы встречались (был ее день рождения), я украсил свою
комнату шарами и накупил ей много подарков. Когда она пришла и увидела
все это, то начала плакать, а я не мог понять из-за чего. Думал, просто
сказалось напряжение.
Я рассказал двум своим друзьям - Ашишу и
Бенни - о ее отъезде. Рассказал об этом и матери, а она сказала: иди и
верни свою любимую девушку. Она дала мне 10000 рупий, и все мы
отправились в Бомбей. Первые два дня мы провели в доме друга, остальную
часть времени мы спали на тротуаре около отеля «Оберой», а умываться
бегали в Тадж. Мы искали ее повсюду, особенно на пляжах (Гори обожает
пляж). В то время я совсем не знал Бомбей. В наш последний день один
таксист сказал нам про пляж Акса. Мы рискнули и пошли туда. К тому
времени мы уже потратили все деньги, я даже продал свою камеру. Такси
привезло нас на пляж Акса, и у нас осталось всего 20 рупий. Тогда
кто-то сказал нам о пляже Гораи. Мы ехали на пароме, но так и не смогли
найти этот пляж. Возвращаясь рикшей, на пароме мы вдруг услышали
какие-то звуки, оживленный разговор людей. Водитель сказал, что это
частный пляж. Я велел рикше везти меня туда. И когда мы пришли, я
увидел ее: она стояла в воде в одной футболке. Но к тому времени мне
было уже все равно, даже если бы она была совсем голая. Гори увидела
меня, мы обнялись и заплакали. Именно тогда я понял, как неправильно
себя вел. И еще я понял, что никто и никогда не сможет любить Гори так,
как люблю ее я, и это придало мне огромную уверенность в себе.
Наша
свадьба состоялась при самых странных обстоятельствах. Мы уже позвонили
родителям Гори от ее тети и сказали им, что поженились. Они были в
шоке, ее мать объявила голодовку, и вся атмосфера в их доме была
подобна трауру. Я пришел к ним, чтобы встретиться с ее отцом. Я
чувствовал себя виноватым. Думаю, когда я говорил с ними, они поняли,
что у них нет другого выхода, кроме как смириться.
Я могу понять
чувства родителей Гори. В конце концов это - пенджабская семья.
Вообразите себе их реакцию, когда дочка сообщила, что она собирается
выйти замуж за этакого странно выглядящего парня, принадлежащего к
неправильной религии, имеющего неправильное отношение к вещам и
работающего в неподобающей сфере. Они просто не могли нормально к этому
отнестись. Я не обвиняю их. Они, возможно, думали, что Гори может найти
гораздо лучшего мужа. Если бы моя дочь привела в дом подобного
субъекта, я бы рехнулся.
Ее родители видели меня по телевизору,
и я им вполне нравился. Но они думали, что мое имя было Абхиману, и
вдруг они узнали что я – Шах Рукх Кхан. Тогда ее брат угрожал мне
наподобие Амриша Пури: "Держись подальше от моей сестры, а то... "
Наконец, когда я увидел его, то был удивлен: это был светлокожий парень
с синими глазами, даже отдаленно не имеющий во внешности ничего
пугающего. Когда мой друг Ашок увидел его, то сказал: "Что-то здесь не
так: по телефону его голос звучит устрашающе". Мы никогда не собирались
идти против желаний наших родителей, мысль о тайном браке никогда не
приходила нам в голову. Но мы знали, что поженимся наверняка. Когда я
встретил родителей Гори, я просто не мог заставить себя сказать, что я
люблю их дочь. Я думал, что было бы глупо говорить такие слова, так как
я никогда не буду любить их дочь настолько сильно, насколько они любят
ее. Они родили и воспитали Гори, и моя любовь никогда не смогла бы
заменить их любви.
У нас была свадьба по индуистским традициям,
а также мы расписались в доме бракосочетаний. Дом бракосочетаний
обязателен, если брак совершается между людьми разных религий. Из-за
того, что некоторые мусульманские организации думали, что я не должен
жениться на индуске, у нас возникли некоторые трудности. Я хотел
маленькую свадьбу, но родители Гори настояли на большом празднестве по
всем традициям. Я смирился. В конце концов, один раз в жизни мы
женимся...
Обычно жених приезжает на лошади и не видит невесту
до самого конца церемонии. Но машина, которая должна была забрать ее из
парикмахерской, сломалась. Поднялась паника. Тогда я забрал ее, отвез
домой, вернулся, сел на лошадь и приехал. Да, на полдороги я сменил
лошадь на слона. Забираться на него было тяжело, мои друзья еле меня
подсадили.
Когда моя мать была жива, она называла меня
нелюдимым: я не посещал никакие церемонии или свадьбы. Мама меня
предупреждала, что на мою свадьбу тоже никто не придет. И я решил: раз
такое дело, то я буду веселиться за всех, и поэтому танцевал целый
километр по дороге до места свадьбы. На свадьбе я стоял на цыпочках, не
позволяя Гори надеть на меня гирлянду. Мои друзья меня знают и
предупредили меня, чтобы я не выкидывал никакие штучки, а то меня
неправильно поймут. Поскольку это был мой единственный шанс видеть
свадьбу в такой близи, я переспрашивал у священника каждое слово,
которое он произносил, и весь ритуал занял долгие часы. Так что мой
друг все время просил меня быть посерьезней. Потом был ритуал, по
которому Гори должна была вымыть мои ноги, а я не хотел, чтобы она
делала это. Когда настало время нашего отъезда, Гори, сидя в машине,
начала плакать. Тут начали плакать ее мать с отцом, да и брат тоже.
Тогда я сказал им с совершенно серьезным лицом, что если все они так
сильно расстраиваются, то могут оставить свою дочь у себя, а я буду
регулярно навещать ее.
Так как мы – люди разных религий, и
учитывая то, как я себя вел, они, конечно, никак не могли подумать, что
я так же могу быть серьезным и ответственным мужем.
Впервые
после семилетнего знакомства мы провели ночь вместе. До этого мы всегда
волновались, выходя на прогулку, что кто-то нас увидеть. А тут мы спали
вместе, и утром, когда я проснулся, она все еще была со мной. Это было
просто здорово.
Представьте себе, что на следующий же день я
должен был лететь в Бомбей на съемки «Dil Aashna Hai». Вообще-то я
пришел, потому что они хотели меня поздравить, но они попросили снять
одну сцену, а потом еще одну, а потом еще… И так я опоздал на рейс
домой, и у нас с Гори из-за этого была большая ссора.
На свадьбе
было очень мало гостей от киноиндустрии: Раджив Мехра, Вивек Васвани,
Азиз Мирза и Г.П.Сиппи. Когда мы прибыли в Бомбей, Джухи и ее мама
устроили для нас вечеринку. Все друзья Гори были на свадьбе. Мой дом
был еще в трауре, так что не было никакого празднества. На свадьбу я
одел свой костюм из «Raju Ban Gaya Gentleman».
Нам не подарили
на свадьбу ничего хорошего. Ничего из того, что я хотел. Ни одной
компьютерной игры. Люди такие глупые: они должны дарить мне то, что я
хочу. Вместо этого они надарили кучу хрусталя. Отец Гори нанял
армейский оркестр, который играл песни из моих предстоящих фильмов, в
основном «Deewana» и «Raju Ban Gaya Gentleman».
Это был первый
раз, когда я одел костюм. Первым признаком того, что мать Гори начала
оттаивать, было ее признание, что они даже не думали насколько я могу
быть красивым.
Для приема я одел смокинг и намазал волосы гелем.
Моя логика такова, что человек, который должен получить наибольшее удовольствие от моей свадьбы, - это я.
Я
уважаю Гори, потому что она - женщина, и она скоро собирается стать
матерью. Если это мальчик, то я хочу, чтобы он был озорником. Он
должен успеть сделать все плохие вещи к 16 годам, чтобы потом
успокоиться. Если родится дочь, я дам ей всю любовь, что есть во мне.
Хотя моя жена думает, что я безумен, но я знаю, что буду возить свою
дочь на все вечеринки, куда она будет приглашена. Я хочу, чтобы ее
друзья говорили: "Ничего себе, какой классный у тебя папа!" Когда она
будет со своим бойфрендом на заднем сидении машины, я буду за рулем
возить их. Мои родители были моими друзьями, точно так же я буду лучшим
приятелем своего ребенка. Я люблю Гори, потому что она честна и
откровенна со мной и дополняет меня. Гори учит меня как быть
дипломатичным. Она всегда говорит, что я слишком много болтаю, а
поскольку люди не знают меня достаточно хорошо, они недопонимают, что я
сказал. Так что лучше помалкивать. Она научила меня выключать свет,
когда ложишься спать, ужинать в надлежащем месте, складывать одежду и
правильно одеваться. В общем, она сделала из животного человека. Она
меня очень балует. Она – балансирующий фактор моей жизни. Я бы сбился с
пути без нее. И она любит меня не за мои достижения, а за то, что я ее
смешу. О, как я ее смешу!!!